Случайная невеста (2018)

У Анастасии были свои границы, выстроенные за годы на скорой. Мир делился на «до» и «после» вызова, на спасенных и тех, кого не успели. Чувства здесь были роскошью, которую нельзя было себе позволить, они мешали работать, а работа требовала холодной головы. Вызов в элитный квартал казался рутиной, пока она не пересекла порог особняка. Там, в центре суматохи, стоял Сергей Игнатьев. Его спокойствие было не пассивным, а плотным, ощутимым, как стена, о которую разбивалась вся тревога вокруг. Его взгляд, внимательный и оценивающий, скользнул по ее форме и задержался на лице. В нем не было привычного для таких мест сочувствия или паники, был интерес. Чистый, живой интерес к ней, а не к врачу. Это обожгло неожиданно и заставило внутренне сжаться. Она резко вернулась к делу, к пациентке, к протоколам. Такие мужчины, как он, существовали в параллельной вселенной, куда у нее не было ни билета, ни времени.

Но Сергей, похоже, решил, что время у него есть. Он вошел в ее жизнь не рывком, а медленным, методичным напором. Не навязчиво, но неотвратимо. Он помнил ее тяжелые смены и никогда не звонил в эти часы. Он знал, что она любит груши, а не яблоки. Его мир тихий, пахнущий дорогим кофе и свежей бумагой, стал для нее убежищем от воя сирен и запаха больницы. Она, всегда такая собранная, начала ждать этих редких вечеров. Ждать его. Когда он протянул кольцо, она надела его, не чувствуя веса. Будущее нарисовалось само, ясное, как утреннее небо.

Трещина появилась из ниоткуда. Она застала его в кабинете, он стоял у окна, спиной к ней, и говорил с кем-то жестко, чужим, режущим голосом. Упоминал имена, которые ей ничего не говорили, суммы, обязательства, «старые долги». Это длилось всего минуту, но этой минуты хватило. Тот знакомый, надежный мир, в котором он был ее якорем, вдруг ушел из-под ног. Теперь она слышала не его слова, а интонации. Видела не его улыбку, а легкую тень усталости в уголках губ, которая теперь казалась не беззащитной, а скрытной. Ее профессиональный ум, годами тренированный выявлять скрытые патологии, теперь беспощадно анализировал его. Каждая нестыковка в рассказах, каждый внезапный «срочный звонок» ложились в диагноз, которого она боялась прочесть. Она стояла на краю правды, понимая, что следующий шаг либо назад, в сладкое неведение, либо вниз, в холодные подвалы его прошлого. И выбор этот нужно было сделать с той же четкостью, с какой она когда-то выбирала дозу адреналина, от него зависела жизнь. Ее жизнь.